По ту сторону природы и культуры.

  «Можно ли мыслить мир, не отличая культуру от природы? До сих пор антропология в определении своего объекта исходит из представлений о культурном разнообразии, погруженном в природную универсальность, хотя сама эта оппозиция отсутствует во многих культурах, подлежащих антропологическому описанию. Филипп Дескола формулирует новый подход к классификации сходств и различий между человеком и его окружающей средой. Данное исследование предлагает радикальный пересмотр как основ гуманитарного знания, так и сфер его приложения».

«По ту сторону природы и культуры», Филипп Дескола

Купить книгу

  «Издание итоговой книги ведущего французского антрополога Филиппа Дескола несколько странно смотрится в серии «Интеллектуальная история»: Дескола говорит вовсе не о парадоксах компетентных решений в историческое время, а о том, как в доисторическое время компетентное, основательное, созидательное решение было отделено от некомпетентного. Дескола отказывается от прежних пар, описывавших отличие первобытного общества от исторического: от противопоставления мифа – рациональности, погруженности в мир – критическому к нему отношению. По наблюдениям Дескола, первобытному сознанию приходится решать не менее сложные критические задачи, чем сознанию современного человека». Александр Марков

Джеймс Джордж Фрэзер

  «Этот фундаментальный труд широко известного английского этнографа и религиоведа переведен на множество языков и до сих пор представляет огромную ценность для всех занимающихся историей религии и фольклористикой. Автор рассматривает различные обряды, системы запретов-табу, тотемизм, аграрные, огненные культы и доказывает магическое происхождение царской власти, а также прослеживает взаимосвязь современных религий и первобытных верований».

«Золотая ветвь»

Купить книгу

  «Смерть Джеймса Джорджа Фрэзера 7 мая 1941 года символизирует конец эпохи. Фрэзер был последним представителем британской классической антропологии. Лучше, чем кто либо из наших современников, он представлял это течение в гуманитарной науке, черпавшее вдохновение в сравнительном изучении человека ради постижения греческой и латинской культур и культуры Древнего Востока. Возможно, его имя станет последним в ряду великих филологов-классиков Анатоль Франс сравнивал его с Монтескье - сравнение не лишенное верности масштаба, хотя, может быть, и не вполне точное. В том же духе мы могли бы косвенно сопоставить Фрезэра с Джонатаном Свифтом или с Фрэнсисом Бэконом, или даже с Томасом Мором. Но по прямой линии он, безусловно, был наследником таких фигур, как Тайлор, лорд Эйвбери, Гердер и Лессинг, Винкельман и Ренан». "Сэр Джеймс Джордж Фрэзер: очерк жизни и творчества"

О Маятнике.

«Маятник Фуко», Умберто Эко

Купить книгу

  «Кажется, уже ничего не спасёт наш мир. А нужно ли это? Великая ошибка нашего времени состоит в том, что другого такого романа, как «Маятник Фуко», нет и не может быть — потому что это оригинальный роман, но мир он не изменит, как не изменили мир в своё время великие труды Иммануила Канта. И будем мы свидетелями Плана разрушения, Плана горести, Плана разврата, но, к сожалению, не Плана добра». Сергей Никифоров

  «Но подлинных приверженцев Традиции подобный поворот не удивил бы. Известно, что желая создать нечто - гомункулуса, Голема, План - маг сначала должен в деталях представить себе желаемое. И если его сила велика, то измысленна им сущность сможет явиться в мир. Это трудная задача, и те несколько лет, которые потратили на ее решение герои книги - в общем-то малый срок: некоторым не хватает всей жизни». Сергей Кузнецов

О Саше.

  «я остался после уроков делать уроки на завтра нет нас оставили после уроков делать уроки на завтра по математике плохо учимся маме сказали особенно по математике очень трудно устаешь очень болезненно нехорошо какие-то задачи почему-то слишком много задают уроков надо чертить и думать слишком заставляют Савл Петрович зачем-то мучают примерами говорят будто кто-то из нас когда закончит школу пойдет в институт и станет кто-то из нас некоторые из нас часть из нас кое-кто из нас инженерами а мы не верим ничего подобного не случится ибо Савл Петрович вы же сами догадываетесь вы и другие учителя мы никогда не станем никакими инженерами потому что мы все ужасные дураки разве не так разве эта школа не специальная то есть не специально для нас зачем вы обманываете нас с этими самыми инженерами кому это все нужно но дорогой Савл Петрович даже если бы мы и стали вдруг инженерами то не надо нет не следует не согласен я заявил бы в комиссию не желаю быть инженером я стану продавать на улице цветы и открытки и петушков на палочке или научусь тачать сапоги выпиливать лобзиком по фанере но не соглашусь работать инженером пока у нас не образуется самая главная самая большая комиссия которая разберется со временем не так ли Савл Петрович у нас непорядок со временем и есть ли смысл заниматься каким-то серьезным делом например чертить чертежи черными чернилами когда со временем не очень хорошо то есть совсем неважно очень странно и глупо вы же знаете сами вы и другие учителя». Саша Соколов, «Школа для дураков»

  «Насколько загадочней получается язык, когда убирается артикль! Ты говоришь не об одном предмете, а о целом их ряде. Я говорил и с австрийскими, и с немецкими филологами о русском языке. Они такие аккуратисты, их раздражает и коробит в русском неопределённость, размытость описаний, диалогов. А мне это очень легло на душу. У народа, который никогда не стремился к внешней свободе, есть внутренняя, даже какая-то анархия. По тому, как устроен язык, можно судить о народе, о степени его изобретательности». Интервью с Сашей Соколовым

«Школа для дураков. Между собакой и волком. Палисандрия. Эссе»

Купить книгу

  «Многие современные литераторы, начиная текст, имеют в виду какую-то историю. Для них главное — удивить читателя сюжетом, взять на испуг. Таков, не к ночи будет помянут, Мамлеев. А мне скучно его читать, потому что я сам могу придумать такие кладбищенские штучки — до фига. Нет, я не верю в это. Нужно находить слова — не свои, не первые попавшиеся, а какие-то другие. Находить и выстраивать их в каком-то специальном высокоэнергетическом порядке, а не просто — нате вам! Очень хорошо об этом — в эссе Вайля и Гениса «Смерть Ивана Петровича». Как много смелости, говорят они, нужно иметь, чтобы в наши дни, после всего сказанного в литературе, начать повествование фразой типа: «Иван Петрович встал со скрипучего стула и подошел к распахнутому окну». Позволительно спросить: а где же традиции авангарда, идеи постмодернизма? Зачем писать, как писали 100—200 лет назад, как Толстой? Сколько можно на полном серьезе мусолить внешние признаки бытия?». Интервью для журнала «Зеркало»

«Триптих»

Купить книгу

  «Очевидно, что Соколов — фигура уникального масштаба. Из живых русских прозаиков, сопоставимых с ним по влиятельности, он единственный не впал в самопародию, в риторику, в спекуляцию собственной репутацией (в той или иной форме все это произошло с Лимоновым, Мамлеевым, Сорокиным). Вместо этого Саша Соколов молчит, и молчание это ощущается многими читателями как важнейший факт русской культуры». Игорь Гулин, «Смертью изящных»

«Это не книга, но это событие большее, чем любая книга. Дело вот в чем. Все, кому дорога русская словесность, давно знали: после смерти Венедикта Ерофеева и Иосифа Бродского у нас осталось много писателей хороших и разных, но гений — только один. Его зовут Александр Всеволодович Соколов». Андрей Степанов

Из книги «Триптих»:

 «Рассуждение» / «Газибо» / «Филорнит»

О рабстве.

  «Дорога к рабству» — ключевое произведение Фридриха Августа фон Хайека, в котором великий ученый не только убедительно и справедливо критикует социалистическую идеологию и экономику, но и доказывает неотвратимость превращения социалистических правительств в тоталитарные диктатуры. Причины варварства и насилия тоталитарных режимов же, по Хайеку, следует искать в осуществлении государственного вмешательства в рыночную экономику, в перспективе ведущем к угнетению и подавлению принципов правового государства и личного права.

Купить книгу

  «Во времена, когда почти все политические движения, слывущие прогрессивными, призывают к дальнейшему наступлению на личную свободу, ее поборникам приходится составлять оппозицию. Таким образом, они оказываются в одном лагере с теми, кто обычно сопротивляется переменам. Но, хотя позиция, которую я попытался описать, зачастую именуется "консервативной", она кардинально отличается от той, которая традиционно подразумевается под этим термином. Эта омонимическая двусмысленность, объединяющая поборников свободы и настоящих консерваторов под одним знаменем — знаменем оппозиции действиям, которые равно угрожают их идеалам, — весьма опасна. Соответственно, важно четко отличать позицию, которую я опишу ниже, от той, которая долгое время — и возможно, более обоснованно — была известна под названием «консерватизм». Фридрих Хайек, «Почему я не консерватор»

Смерть прекрасного.

  «Анфан-террибль японской литературы, безусловный мировой классик, писатель, в своем творчестве нисходящий в адские бездны и возносящийся на ангельские высоты».

  «Миру присуща красота. Утверждая свое индивидуальное существование, герой Мисима утверждает уродство. Исчезая перед мимолетной красотой, человек дает ей существовать, но вечность, унижая и уничтожая мимолетное, бросает вызов человеческой индивидуальности, и, отвечая на вызов, индивидуальность утверждает самое несубстанциальное в себе — ибо все остальное принадлежит вечности.
Мы оказываемся внутри культуры, где попытка обретения личности в рамках индивидуального существования оканчивается катастрофой неизбежно и немедленно: «Я ощущал себя не таким, как все, и это чувство лишало мое существование символизма, возможности, подобно Цурукава, представлять собой аллегорию чего-то вне себя; жизнь моя утратила широту и сопричастность, я оказался обреченным на вечное, неизбывное одиночество. Как странно. Я не мог чувствовать себя солидарным ни с кем и ни с чем — даже с небытием». Татьяна Касаткина

«Золотой Храм», Юкио Мисима

Купить книгу

  «Страстный, мучительный роман “Золотой Храм” (1956) показывает еще одну — обманную — маску Вечности. Он основан на реальном факте: в 1950 году буддийский послушник сжег Кинкакудзи. Это событие, ошеломившее Японию, должно было иметь особый смысл для Юкио Мисимы, издавна завороженного не только темной красотой Смерти, но — еще томительней и сокровеннее — смертью Красоты. Гибель Золотого Храма, являвшего собой символ вечного и совершенно прекрасного, вписывалась в его художественную систему так точно и полно, как если бы он сам ее выдумал; соответственно, подлинность сюжетного основания не ограничивала пространства вымысла. И, соответственно, не имеет значения, похож ли герой Мисимы на реального поджигателя: сам поджигатель принадлежит миру Мисимы». Алена Злобина

  «Почти все герои Мисимы мучительно стремятся постичь загадку красоты, но подобные попытки чреваты трагическим исходом. Красота в произведениях Мисимы может быть во­площена в различных объектах, будь это старинный храм («Золотой храм»), прекрасный юноша («Запретные цвета»), море («Полуденный буксир») и т.д. Красота по Мисиме — это некая могущественная, темная, демоническая сила, существующая вне сферы морали и этики, способная при контакте с ней поработить и даже разрушить человеческую личность. Красота изначально «закрыта» для человека, поскольку обладает природой самодостаточной и антиперсоналистской; она лишь манит к себе человека, но не открывается ему полностью. Это объясняется тем, что красота вообще является трансцендентным миру явлением; она лишь представлена в этом мире некоторыми объектами прекрасного, но полностью реализована лишь за пределами тварного». Александр Чанцев, «Эстетический фашизм»

Logo? No.

  «No Logo» - это одновременно серьезное экономическое и культурологическое исследование, политический манифест, научная монография и увлекательное журналистское расследование, критикующее глобализацию, неолиберализм и современный экономический порядок, при котором мир, опутанный сетями глобальных брэндов, лишен возможности свободного выбора и не может полноценно развиваться. «No Logo» - это «евангелие антикорпоративного движения» ("The New York Times"), книга, которую называют новым «Капиталом». Наоми Кляйн раскрывает истинные причины основных конфликтов современности и объясняет, почему некоторые известные и уважаемые компании становятся объектами открытой ненависти миллионов людей, которые выходят на улицы, пытаясь изменить мировой порядок и сделать его более справедливым».

«No Logo. Люди против брэндов»

Купить книгу

  «В кратком изложении “NO LOGO” выглядит так. В конце 80-х теоретики менеджмента установили, что выгоднее производить не товары, а имиджи — в результате произошел сдвиг от производства к маркетингу. Основным профилем корпораций нового типа — вроде Nike и Microsoft — стал брендинг. Отличие брендинга от рекламы состоит в том, что в рекламе продвигается товар, а при брендировании — ничего конкретного: образ жизни (спортивный, богемный, бунтарский), произвольно, ассоциативно — усилиями маркетологов — связанный с маркой корпорации. Nike как бы продает не кроссовки, а спортивный образ жизни вообще.
  Корпорации вроде Nike избавляются от людей и средств производства, сливаются между собой, образуя монополии и уменьшая наши возможности выбора. Борьбу за рынок выигрывает тот, у кого меньше реальных владений и кто больше производит имиджей. У Nike и нет никаких кроссовок — фактически компании нового типа покупают чужие товары и вовлекают в орбиты своего брендинга. Производство уходит в третий мир — в результате люди на Западе теряют работы или устраиваются на мак-джобы — временные, непрестижные места. Небольшая группа людей получает сверхприбыли, средний класс на Западе истончается, страны третьего мира нищают, пропасть растет. Далее Кляйн показывает изнанку маркетинговой риторики глобальной деревни: чудовищные потогонные фабрики в третьем мире.
  Непрерывное производство имиджей требует все нового пространства для их размещения; бренды вторгаются в ранее свободные от них пространства — от школ до сортиров. Реальность поглощается брендами, замусоривается ими». Рецензия «Афиши»


  «Пространство оказывается захваченным. Все превращается в тотальную рекламную площадку. Среди ведущих брэнд-менеджеров существует твердая вера в то, что брэнд нуждается в постоянной и нарастающей рекламе для того, чтобы сохранить свои позиции. Однако у такого массированного промоушена существует и обратная сторона. Потребители, — иронизирует Кляйн,  — как тараканы: их моришь, а они приобретают иммунитет. (Мечта маркетолога — своего рода Raid).
  Реклама распространяется повсюду: на скамейках, билетах, в общественных туалетах, на космических станциях: До начала 70-х логотип присутствовал в одежде только на бирке за воротником. Маленькие эмблемы дизайнеров появлялись снаружи только на спортивных костюмах, которые носили посетители престижных клубов. В конце 70-х клубная одежда начала становиться более массовой. Лошадь Polo и крокодил Lacoste переползли на видные места спортивных рубашек. Эти логотипы служили той же социальной функции: они давали понять, сколько носящий такую рубашку готов заплатить за свою одежду. Постепенно логотип стал постоянным аксессуаром стиля». «Дивный заклейменный мир. В тисках идеологии брэнда по Наоми Кляйн»

Петр Вайль. 1949 - 2009

  «Больше всего он чурался всякого пафоса. В эпоху зачарованности идеологией и «большой литературой», рецидив чего мы наблюдаем в двухтысячные, он настаивал на ценности частного высказывания, на том, что язык важнее всего». Елена Фанайлова

  «Душевная чистота почти противопоставляется телесной. Высокая культура — культуре материальной. Это одна из краеугольных опор русского интеллигентского комплекса. Ведь и по сей день в образованной компании не очень-то принято говорить о мебели или еде, что-то сдвинулось лишь в самые последние годы. Большевистский демонстративный аскетизм лишь продолжил русскую традицию. Гляньте на фадеевскую «Молодую гвардию»: там кто чисто одет и часто моется — предатель и враг, безошибочно. Это крайность, конечно, но метастазы мощные. У меня как-то были в гостях с целью интервью молодые московские журналисты, исключительно одарённые люди, и материал у них вышел хороший. Но вот они сочли нужным долго рассуждать о том, что у меня, «писателя», обстановка квартиры «буржуазная». Какие-то нашли умные слова, обосновывая возможность такого сочетания. Господи, неужто надо что-то обосновывать? А им ведь немного за тридцать. Но и они считают, что раз писатель — живи в говне, в крайнем случае на жёрдочках». Интервью с Петром Вайлем

«Гений места»

Купить книгу

«Слово в пути»

Купить книгу

«Карта родины»

Купить книгу

Джаред Даймонд.

«Ружья, микробы и сталь»

Купить книгу

  «Попробуйте ответить на один очень простой вопрос: как вы думаете, почему в начале XVI века горстка испанцев во главе с Писарро умудрилась за считаные месяцы разрушить огромную империю инков и захватить тамошнего императора Атауальпу — а не наоборот: почему горстка инков не пересекла океан, не покорила Испанию и не взяла в плен испанского короля Карла I? Что скажете? Могла ли, в принципе, быть реализована эта гипотетическая альтернатива?
  Скорее всего, так или иначе ответы будут крутиться вокруг того, что инки были более примитивным народом по сравнению с испанцами; может быть, вы даже обратите внимание на подсказку — ну да, у испанцев были «ружья, микробы и сталь»; но, опять же, почему именно у них? Рано или поздно вам, скорее всего, придется высказать тезис о возможных различиях на уровне биологии, то есть, по сути, об изначальных природных способностях различных рас, о «лучших генах»; никуда не открутиться от этого.
  Так вот, в этой книжке дан ДРУГОЙ ответ — причем не декларативно-голословный («все-люди-равны»), а выведенный логически: вы сами сможете проследить за цепочкой и проверить звенья на прочность». Лев Данилкин

  «Джаред Даймонд – био-географ, антрополог и орнитолог – безусловный последователь Чарльза Дарвина в том, что касается естественного отбора. И отчасти последователь Карла Маркса — в том, что касается теории «базиса» и «надстройки», то есть возникновения общества и государства только при наличии необходимой материальной базы. Но тринадцать тысяч лет истории человечества Даймонд рассматривает под совершенно новым углом. Расисты всегда апеллировали к биологии и географии, чтобы доказать свои чудовищные идеи, а Джаред Даймонд при помощи тех же самых наук несокрушимо их опровергает». Евгения Риц

«Коллапс. Почему одни общества приходят к процветанию, а другие - к гибели»

Купить книгу

  «И все же читать «Коллапс» не только можно, но и нужно. Во-первых, солидная эрудиция автора, охват и проработка темы вызовут уважение и у самого закоренелого экологического скептика. Во-вторых, текст написан порой как заправский детектив, многие страницы которого побуждают к собственному увлекательному расследованию. Например, почему в мусорных кучах гренландских викингов практически нет рыбьих костей, несмотря на то что у их скандинавских сотоварищей рыбьи отбросы буквально хрустели под ногами? Что вынудило гренландских поселенцев променять вкусную форель на отвратительную тюленину? Даймонду эти ответы не важны — для него важен сам факт отсутствия в рационе гренландцев такого доступного источника белка, но ведь эта загадка интересна и сама по себе. И таких интригующих сюжетов в «Коллапсе» предостаточно. Да и что бы там ни говорили скептики от экологии, нам действительно нужно побольше заботиться о старушке-Земле, чтобы, подобно персонажам «Матрицы», не остаться наедине с виртуальной реальностью». Валерий Шлыков

  «Решающим может оказаться любой фактор — или их комбинация. Реконструируя модели, Даймонд не забывает и отвечать на самые простые вопросы: как так получилось? Что было в голове у того человека на острове Пасхи, который рубил последнюю пальму?
  И что такое в голове у жителей первого мира, которые не обращают внимания на геноцид в Руанде, потому что их это якобы не касается?
  Не следует, колотит кулаком по столу профессор, полагать, что существуют благополучные общества, застрахованные от коллапса. Мир маленький, и дело не только в пресловутой глобализации. Очень холодное лето 1816 года в Европе, зафиксированное как «лето без лета», было вызвано извержением вулкана в Индонезии». Лев Данилкин

Сэмюэл Б.

— Я устал... Пошли отсюда.
— Нельзя.
— Почему?
— Мы ждем Годо.
— Ты прав.

«В ожидании Годо. Пьесы»

Купить книгу

  «Искусство не бывает злободневным. Хотелось бы, но не выходит. Оно всегда создается по определенному поводу, о котором забывают потомки. Зато искусство бывает актуальным, то есть созвучным. Жизнь заставляет резонировать то произведение, которое ей подходит. Резонанс политики и искусства создает непредвиденный автором эффект. Сиюминутное рифмуется с вечным, вызывая дрожь. <...>
  Я не знаю другого автора, с которым было бы так трудно жить и от которого было бы так сложно избавиться. Раз войдя в твою жизнь, он в ней остается навсегда. Я уже перестал сопротивляться. Его маленький портрет приклеен к моему компьютеру, большой висит на кухне. Других красных углов у меня и нет. Дело не только в том, что я люблю его книги, мне нравится он сам, и я без устали пытаюсь понять, как он дошел до такой жизни и как сумел ее вынести». Александр Генис, «Беккет: поэтика невыносимого»

  «Любимому Беккетом Декарту принадлежит известная максима «Думаю, следовательно, существую». «Чтобы уловить сущность бытия, он [Беккет] стремился уловить сущность сознания, что бытует в человеке», — писал о нем один из его биографов. Писатель разбирал эту сущность до самого дна, до бесформенной первоосновы, до тотального экзистенциального кошмара и осознания полной нелепости человеческого существования. Но он говорил в то же время, что «редко бывает такое, чтобы ощущение нелепости не сопровождалось ощущением необходимости». Юлия Штутина, «Сумрачный век. Сто лет Сэмюэлю Беккету»


Сэмюэл Беккет в Лавке Языков

Людское клеймо.

  «Коулмен провел в Афине почти всю свою преподавательскую жизнь — общительный, остроумный человек, полный спокойной силы и столичного обаяния, наполовину боец, наполовину ловкач, ничего общего с привычным типом педанта, втолковывающего студентам греческий и латынь (одно из свидетельств тому — „греко-латинский клуб разговорного языка“, который он, вопреки всем канонам, учредил, будучи еще молодым преподавателем низшего ранга). Именно его неакадемическая прямота, раскованность и уверенность в себе сделали его прославленный обзорный курс древнегреческой литературы в переводах (в обиходе — БГМ, то есть „Боги, герои, мифы“) таким популярным у студентов. „Знаете, с чего началась европейская литература? — спрашивал он на первом занятии после переклички. — Со ссоры. Вся европейская словесность родилась из драки“. Затем открывал том „Илиады“ и читал вслух начало: „Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына… / С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою / Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный“. Из-за чего же поссорились эти две мощные, неистовые личности? Это так же просто, как мордобой в пивнушке. Из-за бабы, конечно. Точнее — из-за девчонки, которую увели от отца. Которая была военным трофеем».

«Людское клеймо», Филип Рот.

Купить книгу

  «Можно сказать, что американская литература по природе своей антипатриотична. Но можно сказать и так: свой патриотизм она утверждает методом отрицания. Это право гарантируется ей Первой поправкой Американской конституции.
  Филип Рот замыкает блестящую плеяду американских классиков второй половины ХХ века: Эптона Синклера, Синклера Льюиса, Фолкнера, Стейнбека, Хемингуэя, Миллера, Дос Пассоса, Тенеси Уильямса и других. Его трилогия «Я вышла замуж за коммуниста», «Людское клеймо» и «Американская пастораль» -  это лучшее, что было написано об Америке за последние полвека. Открывшаяся панорама может понравиться далеко не всем, но таков Филип Рот». Белла Езерская

  «Мифологическая и университетская тематика уже давно вошла в каноны американской постмодернистской прозы, однако Филип Рот выпадает из контекста. То, что он пишет, больше напоминает классические, бальзаковские образцы психологического реализма. Рот бичует всевозможные пороки американского общества, не брезгует скандальными темами, но - если вспомнить - не чужд их был и Бальзак. Отличительные черты прозы Рота (если вы прочтете один роман Рота, то не спутаете его уже ни с кем) - брюзгливая интонация, грубая мужская эротомания и точный, как боксерский удар, язык. Кстати сказать, за перевод "Людского клейма" Леонид Мотылев был награжден премией». Иткин Влади

Александр Гольдштейн (1957 - 2006)

Купить книги Александра Гольдштейна

«...кажется, его могут оценить только профессионалы. Живя сейчас здесь, в Тель-Авиве, вспоминаю наши немногие встречи, разговоры, часто прохожу по Бен-Иегуда, мимо его дома… Саша сложный. Он сложен не только стилистически, но и философски. Он предлагает свои огромные знания, не думая о читателе, без оглядки на него. Знания искусств, наук, словесности, конечно. Я понимаю ценность его текстов, но не понимаю, как это сделано». Саша Соколов об Александре Гольдштейне

  «Мне представляется, что «читабельность» литературного текста так же не имеет касательства к его достоинствам и провалам, как практическая пригодность научной теории — к истинности этой последней. Мореходы отменно прокладывали маршруты по картам, начертанным в память о Птолемее, и разрыв с александрийским трактованием космоса был вызван не нуждами средств сообщения, но потребностью в новой гармонии сфер.
  Ошибочно, далее, полагать, будто литература — если это действительно литература — пишется для читателя. Читатель отнюдь не ниспослан ей в качестве цели и вожделенного, у фиванских врат, собеседника, ему разве что дозволяется поживиться плодами ее; так плавающие-путешествующие применились в конце-то концов к абстрактной в своем солнечном эстетизме доктрине торуньского астронома». Из письма Александра Гольдштейна критику Борису Кузьминскому

О языке.

«Происхождение языка», Светлана Бурлак.

Купить книгу

«Среди наук, окруживших проблему возникновения языка (или, если употребить умный термин, глоттогенеза, от греческих слов «язык» и «происхождение»), в первых рядах переминается генетика. Является ли наша способность к языку врожденной или это культурное явление? С одной стороны, нет никакой человеческой культуры без языка. С другой стороны, без социальных стимулов язык не развивается (так, не научаются говорить дети, выращенные животными). Язык как таковой, безусловно, врожденным не является (китаец, выросший в русской семье, будет говорить на идеальном русском и будет страдать при изучении китайского так же, как любой из его однокашников). Но, может быть, способность к языку все-таки кроется в генах? Один такой ген, FOXP2, был некоторое время назад обнаружен; оказалось, что нарушение его функционирования ведет к серьезным нарушениям речи и языковых функций. Этот ген был и у неандертальцев, что само по себе ничего не доказывает; у певчих птиц он тоже есть. К сожалению, подобного рода изыскания пока что лишь отсекают невозможное, приближая нас к ответу на большие вопросы только на крошечное расстояние. Если использовать грубую аналогию, то сделать из этих исследований вывод «FOXP2 отвечает за речь» — это все равно что сделать вывод «таракан слышит ногами» на основании известного эксперимента». Рецензия OpenSpace.ru

«Следующий вопрос – является ли язык врожденным. Если у нашей коммуникативной системы имеется такое количество нетривиальных свойств, может быть, все это в нас уже заложено от рождения, запрограммировано генетически? С этим связана идея "языкового органа" – такого участка мозга, который занят только языком и не выполняет никаких других задач. Сначала казалось, что так оно и есть. На слайде вы видите схематическое изображение мозга, черными стрелочками указаны зона Брока и зона Вернике, которые действительно играют очень большую роль в обеспечении языка. Они обычно бывают в левом полушарии, хотя и не всегда. И поражение этих зон действительно вызывает афазию. Но как выяснилось, когда разрешающие способности приборов несколько увеличились, во время использования языка – и устного, и письменного, и жестового – активируются далеко не только эти зоны». Лекция Светланы Бурлак «О неизбежности происхождения человеческого языка».

Выкрикивается лот 49.

«Храните свою фантазию, чем бы она ни была, ибо её утрата низведёт вас до уровня всех прочих. Вы потеряете индивидуальность»

«Выкрикивается лот 49», Томас Пинчон.

Купить книгу

«Выкрикивается лот 49» — роман необычный, всё время как будто ускользающий от читателя. Задолго до Умберто Эко с «Маятником Фуко», до «Кода да Винчи» и многочисленных его клонов Томас Пинчон создал масштабный роман о всемирном заговоре и тайной организации. Масштабный — на 220 страницах. Парадокс? Ничуть.
«Лот» — очень ёмкая книга. Парой абзацев Пинчон способен изобразить то, на что другим понадобилась бы пара страниц. Двумя-тремя мазками — характер и судьбу человека. С лёгкостью и изяществом сменить регистры повествования от перчено-ироничного до лирического. Читателю до самых последних строк придётся гадать, что кроется за всем этим. Правдива ли история, которую пытается распутать главная героиня романа с говорящим именем Эдипа? Насколько вообще осмысленен «Лот 49» — не набор ли это мастерски выписанных эпизодов, за которыми нет ни единой идеи?» Рецензия.


Сообщество, посвященное творчеству Томаса Пинчона.

Запредельно хороший писатель.

  "Юмор — это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ", — утверждает Джонатан Фоер устами своего героя.В печально-смешном путешествии двух подростков американца и украинца — сплелись воедино события Второй мировой войны, традиции еврейского народа и взгляд на современную молодежь, которая цинизмом и бахвальством скрывает свои по-детски тонкие, ранимые души... Книга, которую трудно пересказывать, но хочется цитировать и перечитывать.

«Полная иллюминация»

Купить книгу

  «Фоер возводит хаотичную на первый взгляд конструкцию, обращаясь к темам эпического размаха. Тут вам и память как «шестое чувство еврея», и преемственность поколений, и холокост, и его осознание, и история вообще, и жизнь и смерть «автора», и много чего еще. Создается впечатление, что дебютант самонадеянно или просто неосмотрительно заказал вес, который его раздавит. Однако Фоер выстраивает причудливую архитектуру романа с удивительной легкостью — но не легковесностью. Что грозило оказаться безвкусной и неуправляемой эклектикой, оборачивается точным авторским замыслом». Владимир Лященко

  «Блеск янтаря времени есть тема этого романа. Нет будущего без прошлого — эта выброшенная на панель истина уже не кажется правдой. Но секрет состоит в том, что будущего нет без прошлого не потому, что будущее следует из прошлого, а потому, что оно вместе с ним составляет единую луковицу памяти. Фоер не просто знает этот секрет сам, он ничего не подозревающего читателя заставляет лепесток за лепестком эту луковицу разобрать». Вадим Левенталь

«Жутко громко и запредельно близко»

Купить книгу

  «Полную иллюминацию» Фоер опубликовал в 25, второй роман — «Жутко громко» — в 28, и теперь уже вряд ли можно сомневаться в том, что это писатель от бога». Лев Данилкин

  «За шесть лет, прошедших с падения небоскребов, об 11 сентября почти не писали в художественной литературе. Высунулся, правда, Фредерик Бегбедер — ну так и получилась у него обычная бегбедеровщина. Литераторы всех стран как бы объявили негласное табу на художественное осмысление событий трагедии. Фоер нарушил этот заговор молчания, причем сделал это довольно изящно: его герой — маленький мальчик. Надев маску ребенка, Фоер пытается найти нужные слова, чтобы описать катастрофу». Константин Мильчин

Банальность зла.

  «Исторический роман французского писателя американского происхождения написан от лица протагониста — офицера СС Максимилиана Ауэ, одного из рядовых исполнителей нацистской программы "окончательного решения еврейского вопроса". Действие книги разворачивается на Восточном фронте (Украина, Северный Кавказ, Сталинград), в Польше, Германии, Венгрии и Франции. В 2006 году "Благоволительницы" получили Гонкуровскую премию и Гран-при Французской академии, книга стала европейским бестселлером, переведенным на сегодняшний момент на 20 языков. Критики отмечали "абсолютную историческую точность" романа, назвав его "выдающимся литературным и историческим явлением" (Пьер Нора). Английская The Times написала о "Благоволительницах" как о "великом литературном событии, обращаться к которому читатели и исследователи будут в течение многих десятилетий", и поместила роман в число пяти самых значимых художественных произведений о Второй мировой войне». «Ад Маргинем Пресс», 2012г.

«Благоволительницы», Джонатан Литтелл

Купить книгу

Боричев Ток, 10

  Книга Ирины Левитес, номинанта престижных литературных премий И.П.Белкина и Ю.Казакова, - это добрая, веселая и печальная история о любви взрослых к детям, детей к взрослым. Главные герои повести - девочка Нина и ее младший брат Валерик. А также многочисленные родственники и друзья, которые жили в Киеве на улице с необычным названием - Боричев Ток. Пожилые люди еще говорят на идише, готовят фиш и цимес, а молодым только кажется, что они независимы от еврейского уклада, на самом деле они впитывают его всей душой и сохраняют навсегда.
  Нина и Валерик знают, что "они вернутся, когда зацветут каштаны, и старый дом распахнет навстречу двери, и бабушки будут слушать их восторженные рассказы, и удивляться, и пугаться, и радоваться, и кормить. И никто никогда не умрет". Издательство «Текст», 2011г.

«Боричев Ток, 10», Ирина Левитес

Купить книгу

«Советский Киев, «бабушкины» дети, «удаленные» родители — все это очень напоминает сюжет знаменитой повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Но «Боричев Ток, 10» лишен психоаналитического надрыва книги Санаева. Счастье героев Ирины Левитес — безусловно, никакие ограничения взрослых не лишают девочку и мальчика детства — они окружены любовью, жизнь их полна веселых приключений, и бельэтаж, где ребята живут под присмотром бабушек Лизы и Веки — в прямом смысле прекрасный этаж». Евгения Риц

Избавиться от книг? И не надейтесь.

  Постоянные рассуждения о «смерти бумажной книги» уже порядком утомляют. Не дождетесь. Сколько бы электронных ридеров ни выпускалось каждый месяц, ясно одно — чтобы избавиться от книг, нужно избавиться от человека как биологического вида :)

---

Умберто Эко — знаменитый итальянский писатель, учёный-медиевист и семиотик. Жан-Клод Карьер — известный французский романист, историк, сценарист, актёр, патриарх французского кинематографа, сотрудничавший с такими режиссерами, как Бунюэль, Годар, Вайда и Милош Форман.

Страсть обоих — книги: старые и новые, популярные и редкие, умные и глупые. И предмет своей страсти они отстаивают, пуская в ход всю свою эрудицию и остроумие. Авторы легко переходят от серьезных тем — способов передачи знаний в культуре, роли папируса и мнемотехник, Интернета и электронных книг — к историческим анекдотам и бытовым курьезам. Между делом читатель узнает, почему «своими знаниями о прошлом мы обязаны кретинам, имбецилам или врагам», а «курицам понадобилось сто лет, чтобы научиться не переходить через улицу».

Умберто Эко, Жан-Клод Карьер, «Не надейтесь избавиться от книг!»

Купить книгу

«До последнего времени мы жили во вселенной Гутенберга, но время это, похоже, заканчивается. Эко и Карьер — два человека, знающие о книгах все или почти все, — препарируют уходящую эпоху, необыкновенно точно и увлекательно вскрывая механизмы, в силу которых технические характеристики носителя информации, то есть книги, в течение многих веков определяли устройство человеческого мышления». Варвара Бабицкая

«Культура похожа на интернет тем, что ее можно рассматривать с разных сторон и корректировать. Кафка, например, повлиял на Сервантеса. Каким образом? Ведь Сервантес умер задолго до рождения Кафки. Да очень просто, через нас. «Если я прочитаю сначала Кафку, — говорит Карьер, — а потом Сервантеса, Кафка невольно внесет коррективы в мое прочтение Сервантеса — так же, как наш жизненный путь, опыт, эпоха, в которой мы живем… Даже наши неурядицы и проблемы наших детей — все влияет на прочтение старых текстов». Игорь Шулинский

О красоте.

  «На протяжении многих веков симметрия оставалась ключевым понятием для художников, архитекторов и музыкантов, однако в XX веке ее глубинный смысл оценили также физики и математики. Именно симметрия сегодня лежит в основе таких фундаментальных физических и космологических теорий, как теория относительности, квантовая механика и теория струн. Начиная с древнего Вавилона и заканчивая самыми передовыми рубежами современной науки Иэн Стюарт, британский математик с мировым именем, прослеживает пути изучения симметрии и открытия ее основополагающих законов. Эксцентричный Джироламо Кардано - игрок и забияка эпохи Возрождения, первым решивший кубическое уравнение, гениальный невротик и революционер-неудачник Эварист Галуа, в одиночку создавший теорию групп, горький пьяница Уильям Гамильтон, нацарпавший свое величайшее открытие на каменной кладке моста, и, конечно же, великий Альберт Эйнштейн - судьбы этих неординарных людей и блестящих ученых служат тем эффектным фоном, на котором разворачивается один из самых захватывающих сюжетов в истории науки».

Иэн Стюарт, «Истина и красота. Всемирная история симметрии»

Купить книгу

Что почитать?

  «Существующее устройство Всемирной паутины было придумано десятилетия назад. Многие решения первых разработчиков Интернета, например анонимность пользователей, приводят к необратимым и непредсказуемым последствиям. В своей книге один из создателей виртуальной реальности Джарон Ланир рассуждает о технических и культурных проблемах, которые возникают из-за недостаточной продуманности цифровых устройств. И предупреждает — "Википедия", Facebook и Twitter ставят мудрость толпы и компьютерные алгоритмы выше личности».

Джарон Ланир, «Вы не гаджет»

Купить книгу

Джойсу — 130!

— Какого вы мнения об ирландском национальном характере?
— Самого отрицательного, я этот характер знаю по себе.

Из интервью Д. Джойса

  В 1932 году московский «Международный Союз Революционных Писателей» направил Джойсу анкету с вопросом: «Какое влияние на Вас как на писателя оказала Октябрьская Революция, и каково ее значение для Вашей литературной работы?». Письмо было подписано секретарём Союза Романовой. Джойс ответил через своего секретаря, бывшего белогвардейца Пола (Павла Леопольдовича) Леона, следующим письмом:

  «Милостивые государи, мистер Джойс просит меня поблагодарить вас за оказанную ему честь, вследствие которой он узнал с интересом, что в России в октябре 1917 г. случилась революция. При ближайшем рассмотрении, однако, он выяснил, что Октябрьская Революция случилась в ноябре указанного года. Из сведений, покуда им собранных, ему трудно оценить важность события, и он хотел бы только отметить, что, если судить по подписи вашего секретаря, изменения, видимо, не столь велики».

«Жизнь Замечательных Людей. Джойс»

 

 Купить книгу

«В Макондо все еще среда».

© Аричи Грациано, Corbis / RPG

  «У меня была жена и двое маленьких сыновей. Я работал пиар-менеджером и редактировал киносценарии. Но чтобы написать книгу, нужно было отказаться от работы. Я заложил машину и отдал деньги Мерседес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты, все, что необходимо за работой. Когда книга была кончена, оказалось, что мы должны мяснику 5000 песо — огромные деньги. По округе пошел слух, что я пишу очень важную книгу, и все лавочники хотели принять участие. Чтобы послать текст издателю, необходимо было 160 песо, а оставалось только 80. Тогда я заложил миксер и фен Мерседес. Узнав об этом, она сказала: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим».

  «У меня был спор с профессорами литературы на Кубе. Они говорили: «Сто лет одиночества» — необычайная книга, но она не предлагает решения». Для меня это догма. Мои книги описывают ситуации, они не должны предлагать решений».

  «Моя задача — чтобы меня любили, поэтому я и пишу. Я очень боюсь, что существует кто-то, кто меня не любит, и я хочу, чтобы он полюбил меня из-за этого интервью».

Правила жизни Габриэля Гарсиа Маркеса в журнале «Esquire»

 «Сто лет одиночества»

  Купить книгу

День Рождения Шерлока Холмса.

  Сэр Артур Конан Дойл ни в одном из своих произведений о Шерлоке Холмсе не указывал точной даты рождения великого сыщика. Предположительно — судя по намекам в некоторых рассказах — гений дедукции родился в январе 1854 года. Рижские поклонники всемирно известного детективного цикла решили проявить инициативу и назначили дату — 28 января.

  Около 100 человек собрались отметить День Рождения Холмса у здания рижской Академии художеств. Состоялся парад двойников Холмса, конкурс на лучшую собаку Баскервилей и чаепитие с миссис Хадсон. Неслучайно местом праздника стала Рига, ведь именно в этом городе снимали шедевр советского кинематографа «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».

Джонатан Франзен.

«Лавка Бабуин» любит и ценит Джонатана Франзена. Наверное, лучший писатель Америки наших дней.

© Farrar, Straus and Giroux

«Я провел восемь месяцев, интервьюируя шестерых двадцатидвухлетних юношей и девушек, и к концу этого срока вполне излечился от презрения. Проблема в том, что многие из них просто напуганы. Знаете, сегодняшний мир — не очень веселое место. Семь миллиардов населения, изменения климата, чудовищный упадок окружающей среды, жесточайший энергетический кризис и вся эта религия и политика — это пугает. Не будет преувеличением сказать, что я не написал бы книгу, если бы не поборол свое презрение к этим молодым людям». Интервью Франзена на сайте Openspace.ru

«Все-таки чтение — как и писательство — это одиночество. Тебе надо вырвать человека из привычного контекста социальных сетей, телевидения и прочего, увлечь его в свой мир. И для этого нужно время — потому я и пишу так долго. Я абсолютно уверен, что весь этот интерактивный информационный шум — это фальшивка, якобы облегчающая наше существование. Человек пишет комментарий в интернете, ему отвечают, он отвечает на ответ — и так у него появляется иллюзия, что он не одинок. Ну не знаю. У меня все устроено иначе. Когда я остаюсь наедине с хорошей книгой, которая мне рассказывает историю, очень похожую на правду, и которая говорит мне что-то обо мне самом, о чем я раньше и не подозревал, — я чувствую себя куда менее одиноким, чем когда отвечаю на почту или отправляю СМС». Интервью Франзена на cайте afisha.ru

Что почитать?

Пятничная рекомендация от «Лавки Бабуин».

«Будде, Верховному Божеству, так же удобно в платах цифрового компьютера или передачах трансмиссии мотоцикла, как и на вершине горы или в цветочных лепестках. Думать иначе — унижать Будду, а это значит — унижать себя».

Роберт Пёрсиг, «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»

Купить книгу

«Пирсиг подарил вдумчивому читателю не совсем обычное произведение: сухой философский трактат об интенсивном поиске новых духовных ценностей на стыке Востока и Запада и протокольно точный дорожный дневник, по силе чувства автора к своей великой стране сравнимый разве что с "Путешествиями с Чарли в поисках Америки" Стейнбека, "роман воспитания", уходящий корнями в английскую классическую литературу XIX века, и психологический триллер, цепляющий изощренными детективными загадками, извлеченными из тайников подсознания, даже самого неискушенного читателя». Максим Немцов

«Честнее всего назвать "Дзен и искусство ухода" циклом проповедей - крайне вменяемых и рациональных наставлений, как правильно жить; и нечего воротить нос. Это вам не Паоло Коэльо и не Эрланд Лу. Пирсиг - умница, рационально сумевший объяснить вещи, которые обычно предлагается принять просто так, интуитивно». Лев Данилкин

50 истин литературной жизни.

1. Меньше — значит больше. Иными словами: «единственное искусство — умалчивать» (Р.Л. Стивенсон)

2. «Мэн Букер», наша главная литературная премия — не «шикарная лотерея» (Джулиан Барнз), а национальный охотничий трофей.

3. Все, что годится, — годится.

4. В мировой литературе — семь основных сюжетов.

5. Разводящиеся писатели обычно увольняют своих литературных агентов.

Лучшие книги 2011 года. Субъективно.

Наталья Бабинцева на сайте газеты «Московские новости» предлагает свой список важных переводных книг 2011 года.

О литературе и ненависти.

«Я узнал, как сильно люди умеют ненавидеть. Но узнал и другое: насколько велика их способность к дружбе и солидарности. Вы спрашивали меня о мужестве. Так вот вам пример: женщине, работающей в книжном магазине, звонят по телефону, и незнакомый голос говорит: «Мы знаем, какой дорогой твои дети ходят в школу», но она продолжает продавать книгу. В магазины бросали зажигательные бомбы, но там продолжали продавать книгу. Моему норвежскому издателю трижды выстрелили в спину, и он еле выжил только благодаря своему крепкому здоровью: когда-то он был членом норвежской сборной по лыжам. А будь он послабее, так сразу умер бы. И, едва оправившись от огнестрельных ранений, он переиздал книгу». Из интервью Салмана Рушди для журнала «Esquire»

Салман Рушди

Константинос Кавафис. Полное собрание стихотворений.

  Константинос Кавафис — великий греческий поэт нового времени, общепризнанная знаковая фигура в мировой поэзии ХХ века — при жизни получил признание лишь в узких кругах единомышленников и лишь после смерти был признан величайшим мастером новогреческого языка, реформатором и, по сути, создателем современной греческой поэзии.

  В этой книге впервые на русском языке представлен весь корпус его поэтического наследия в исполнении лучших мастеров поэтического перевода. В приложении представлены материалы и исследования, посвященные Иосифу Бродскому как переводчику Кавафиса.

«Полное собрание стихотворений Константиноса Кавафиса»

Что почитать?

 Пятничный выбор «Лавки Бабуин» — «Сон Кельта», Марио Варгас Льоса. Первая книга великого перуанца уже в статусе Нобелевского лауреата.

«Сон Кельта»

 

Аннотация: «Сон кельта» — это мозаика воспоминаний, проходящих перед глазами героя в камере смертников. В основу романа положена реальная история легендарного борца за независимость Ирландии Роджера Кейсмента. Бывший британский консул, чьи отчеты о злодействах, творимых колонизаторами в Конго и Амазонии, принесли ему широкую известность, он был казнен за призывы к мятежу против господства Британской империи. Кейсмент провел последние дни в полной изоляции, оставленный друзьями и соратниками, возмущенными его сговором с немцами и гомосексуальными связями, о которых стало известно из его дневника — то ли подлинного, то ли сфальсифицированного».


Отрывок из книги и рецензия Михаила Визеля на сайте Lenta.ru

«Прошлогодний роман прошлогоднего нобелевского лауреата в традиционно конгениальном переводе Александра Богдановского». «Коммерсантъ Weekend»

«Награда была вручена писателю, родившемуся и выросшему в Перу, а ныне живущему в Испании, с формулировкой "за ярчайшие картины человеческого сопротивления, восстания и поражения". И теперь лауреат полностью подтверждает правильность такой литературной характеристики. С одним небольшим, но важным во все времена уточнением: потерпеть поражение совсем не обязательно означает проиграть навеки». «Российская газета»

«Первый роман живущего в Испании перуанца Марио Варгаса Льосы, опубликованный им в ранге нобелевского лауреата, еще дальше, чем «Город и псы» и «Война конца света», продвинут в сторону документальной прозы. И еще настойчивее, чем раньше, педалирует тему запредельной жестокости». «TimeOut»

Лауреаты литературных премий 2011 года. Часть 2-я.

  Сегодняшний пост посвящен обзору лауреатов наиболее значимых русскоязычных литературных премий за прошедший год. Очевидно, что никакие премии не отображают в полном объеме массив хорошей литературы, но хотя бы есть возможность поставить своеобразные «метки» и обратить внимание на достойных писателей.

Художній альбом «Книжкова графіка художників Культур-Ліґи»

18 січня 2012 року у Києві відбулася презентація xудожнього альбому «Книжкова графіка художників Культур-Ліґи» видавництва Дух і Літера. Цей альбом представляє видатний аспект творчого феномену київського аванґарду, звертаючи увагу на один із найяскравіших, але мало досліджених жанрів – книжкову графіку.

Михаилу Шишкину — 51!

 Горячо любимому «Лавкой Бабуин» Михаилу Павловичу Шишкину сегодня исполняется 51 год. Наши искренние поздравления!

Лауреаты литературных премий 2011 года. Часть 1-я.

  Сегодняшний пост посвящен обзору лауреатов наиболее значимых литературных премий западного мира за прошедший год. Очевидно, что никакие премии не отображают в полном объеме массив хорошей литературы, но хотя бы есть возможность поставить своеобразные «метки» и обратить внимание на достойных писателей.

  «Вы никогда не задумывались, много ли на самом деле понимаете в тексте? Не доводилось ли вам, открыв прочитанную когда-то книгу, с удивлением отмечать, что вы забыли, о чем в ней шла речь, либо в прошлый раз упустили важные нюансы, а то и вовсе иначе понимали написанное?

  А для чего вы вообще читаете? С целью добыть информацию? Убить время? Получить удовольствие от словесного мастерства писателя? Задуматься о жизни? Отточить свою читательскую проницательность?»

«Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений», Мортимер Адлер.

 Книга, ставшая классической в области психологии чтения, не теряет своей актуальности вот уже 70 лет. Увы, но удачный диалог автор/читатель нынче большая редкость.


От автора:

  Друзья! Сегодня мы запускаем блог о книгах. Всё в нашем мире (который является лучшим из миров) — о книгах. Да и в самих книгах говорится только о других книгах и ни о чем другом. Согласитесь.
  Вы можете возразить, мол, есть в жизни и другие важные вещи, без которых человеку не обойтись... Но, как писал великий Сервантес: «Нет».

 Кто мы? Мы — это книжный интернет-проект «Лавка Бабуин».
 Что ждет подписавшихся на наш блог? Информация о лучших книгах (на наш — самый экспертный и объективный — взгляд), важных писателях, книжные новости, рецензии, интервью, статьи, обзоры, акции и рейтинги. Главное — скучно не будет.

 Присоединяйтесь! :)